Ментальность века, или Заметка о живописи

Не знаю, быть может, мысль эта встречается и у Доброхотова, в курсе истории и теории мировой культуры. Что, впрочем, знаю, есть у Доброхотова определенно - культура построена по модели четырехтактного двигателя: архаика - когда культура отыскивает свои формы, классика - когда формы найдены и культура активно пользуется ими, модерн - когда творческий поиск начинает выходить за пределы наработанных канонов, и авангард, отрицающий созданное прежде. Классика при этом способна затягиваться весьма и весьма надолго, модерн же мимолётен, укладывается в считанные десятилетия. Модерн в живописи - это импрессионизм с примыкающими к нему течениями, сменивший открывшую законы перспективы классику, - и, собственно, здесь и есть отправная точка рассуждений, потому что намедни, в Ночь искусств, как выразилась одна работница музея, "на халяву", поразмыслив, чего я хочу больше, в Третьяковку или к импрессионистам, я отправился в музей на Волхонке. И был буквально удручен на выходе, потому что если год назад, побродив по одному лишь второму этажу, этот же самый музей я покидал в волнительном восторге, то ныне, заглянув и на третий этаж, был шокирован разительностью контраста... Нет, я видел все эти полотна и прежде - просто, о них позабылось... Начало просмотра на третьем этаже, Пикассо с его голубым и розовым периодами, вполне приемлемы, кубический Пикассо и далее по залам от Матисса - это уже совершенно иная живопись. И общее впечатление, оформившееся в вечер соприкосновения с искусством, сам выразил бы так: вторая половина XIX века создает прекрасные вещи - первая половина века XX создает вещи безобразные... Нет, я не скажу, что безобразен Кандинский с его отчаянно-кричащим цветом - просто, это иное, принципиально иное, нежели живопись полувеком прежде. Сказать больше, с точки зрения классики это вообще не живопись. По Доброхотову, всё закономерно: XX век - авангард, излет четырехтактного цикла, когда художники стремятся найти новые формы отражения действительности. Но зачем? - зачем так уродливо изображать мир, когда, казалось бы, XIX век нашел форму созидания прекрасного? Зачем нужен этот никуда не ведущий тупик? Искусствоведы (да и сами художники) на этот счет высказывают следующее: иной век поставил перед живописью иные задачи - и теперь картина должна дополнять интерьер, "закрывать дыру на обоях", давать отдых и успокоение взору. Удивительно, но отыскивать в мире прекрасное она уже не берется - по крайней мере, это ее не основная задача. И задаваясь вопросом, почему век постмодерна наделяет живопись иными приоритетами, рискну предположить, что сама живопись здесь ни при чём - она лишь отражает ментальность, переданную ей веком. XIX век был убежден в существовании истины и прогресса, в незыблемости устоев бытия, сам мир был куда более согласован для понимания - и, как следствие, художники видели мир прекрасным; век же двадцатый, усомнившись во всём, подвис, не обнаруживая сколько-нибудь не зыбких точек опоры, - и живопись, соответствуя ментальности века, отобразила общее состояние культуры. И здесь же невольно всплывает достаточно распространенный парадокс, что сама убежденность в гармонии мира способна порождать и порождает гармонию, сомнение же ведет к хаосу - как словно идущий по бордюру человек спокойно держит равновесие, способен и бежать по бордюру, но осознай он себя над пропастью, на точно такой же ширине панели он неизменно не удержит равновесие и упадет. В механике, кстати, есть подобное - гироскоп, волчок в простонародии, принцип его положен в основу езды на велосипеде - и чем меньше "боишься упасть" и быстрее едешь, тем устойчивее равновесие. Казалось бы, деньги - бумажки, кругляшки металла, информация на электронных носителях, - но социум доверяет - и экономика держится, ограничить доверие - и всё скатится к натуральному хозяйству. Так, впрочем, и происходит - во времена серьезных политических кризисов. Похоже, феномен цепляет способ существования самого Абсолюта - и с этих позиций мысль, что что "всё сущее существует до тех пор, покуда движется", уже не кажется "подозрительной", имеет право на существование и нуждается исследовании. Надо, однако, думать, не о фундаментальном факторе бытия здесь речь - лишь об атрибуте, но тем не менее, феномен забавный.

2014, ноябрь