О пище и смерти

Еще совсем до недавнего времени я полагал, что пища для человека подразделяется на полезную и "не очень", что человеку следует питаться полезной и "не есть всякую дрянь", и что существует прямая зависимость между употребленными в пищу продуктами и пользой человеческому организму. Подозреваю, так думает большинство - и видимо, ошибается, как ошибался и я - потому что полезной пищи в принципе не существует, и взрослому человеку в той или иной мере вредна любая пища. Вредна - в смысле, что именно она и старит человека - и вывод, сподвигший к созданию настоящего текста, на самом деле, печален: человек ест для того, чтобы в итоге умереть.

В последние времена я немало постарел. Произошло это резко и неожиданно, в последние два-три года - и именно в эти времена с избытком употребляю в пищу белок, в частности, творог и кефир. Логика подобного рациона проста: белком ты восстанавливаешься после тренировок, но даже и без физических нагрузок ты не наешься, покуда организм не получит необходимого количества белка. Мне сорок четыре - и всё чаще в городе вместо привычного «молодой человек» я слышу обращенное к себе «мужчина», да и на улице, в метро на меня стали обращать внимание женщины более старших лет.

Возраста своего я не знал до 39-ти. Не так чтобы вообще не знал - никогда не заморачивался проблемой уже не юного возраста, старение, как бы, намечалось, но актуальным не было, подразумеваясь в каком-то отдаленном, невнятном будущем. Именно накануне своего 39-летия я и пригласил одну почти незнакомою (и совсем юную - точно не старше двадцати одного года) девчонку отметить мой день рожденья. Мы шагали по Ильинке, под вечер я был уставший и, кажется, даже чем-то огорченный, «теперь я вижу, что вы старше», - сказала мне она, осведомилась, как много я праздную лет, - и ныне всё это, конечно, воспроизводится с улыбкой, но в ту минуту до улыбок мне не было: впервые в жизни я не мог выдавить из себя цифру своего возраста! Признаваться, конечно, пришлось, но дело не в том: даже совсем юные дети в мои 39 не воспринимали меня человеком старшего поколения. Подобное воспроизводилось и двумя годами позже, когда тренируясь с МГУ-шным альпклубом по вторникам и четвергам по два часа вечерами я носился по Воробьевым горам. «Скажи, там не опечатка?» - подразумевая цифру года моего рождения спрашивал меня Димка Виноградов, когда на нашем сайте вывесили результаты внутриклубных соревнований по боулдерингу. «Нет», - отвечал я, - на что мой двадцатипятилетний одноклубник чуть бы и шокировано произносил: «Я, конечно, вижу, что ты старше, но не до такой же степени!» Я лишь пожимал плечами - для меня всё было в порядке вещей. Характерно, что сам среди прочих старше себя я не чувствовал совершенно, и влюбившись в клубе в двадцатилетнюю девчонку, всё сокрушался, что в силу реальной разницы в возрасте у отношений нет и не может быть исхода. Добавить, что даже что-то и около года назад, практикуя йогу (а это - очень неслабые физические нагрузки), однажды в метро после практики, в свой адрес (на слух свой не жаловался никогда) я услышал разговор двух сидящих напротив девчонок. «Вот такого тебе надо», - негромко произнесла одна своей подруге, на что та отвечала: «Да ну, он старый!» Выглядел я в ту пору действительно неплохо - и диалог был воспринят мною как превеликий себе комплимент: разумеется, подруги даже не могли и помыслить, сколько мне на самом деле лет! И всё это время - от 39 до 44 - я задавался вопросом: почему я остался молодым, не состарился, как старятся прочие? Факторов было множество, и отдавать предпочтение какому-либо я не решался, - и всё сделалось очевидным лишь ныне, на фоне полугодового (да, пожалуй, и годового) отсутствия физической активности и рациона, когда без дела, просто чтобы сохранять мышцы предплечий, какие, в принципе, могли бы пригодиться в будущем, в неоправданно большом количестве я поедал молочный (и не один лишь молочный) белок.

Как полагаю теперь, от 30-ти до 40-ка я задержался в юности, оставаясь в своем 30-летии, - потому что осенью 1997-го начались времена моей социальной неадекватности, и несколько лет я прожил в крайней нищете. В ту пору я бы просто не поверил, если бы кто мне сказал, что вот сейчас, в настоящие времена, буду тратить на еду так много денег. На самом деле, питаюсь скромно я и сейчас, но в те времена на пищу я тратил денег, думаю, на порядок меньше. Действительно, десять (да и все двенадцать) лет для меня были отмечены почти не прекращающимся чувством голода - причем даже и те восемь месяцев, прожитые у родителей в Колпашево. БЖУ-состава пищи в ту пору для меня не существовало, о том, что орехи и грибы (орехов, впрочем, в тот год и не было почти) могли бы сполна насыщать организм, я не знал, питаясь лишь тем, что «росло на огороде», - ибо мать устраивала мне скандалы и из-за взятого из холодильника майонеза, коим я заправлял в ту пору привычную для себя тертую морковь с чесноком и сахаром. Особо голодные времена прекратились в начале июля 2001-го: тогда как-то вообще перестал находиться народ, который бы меня "подкармливал" - и я думаю и теперь, что перед тем, как закончить мои бездомные скитания, поселив на фирме у одного знакомого по МИСиСу, Сергея Тарасова, как всегда напоследок, меня решили напрячь голодом. Тогда, голодный, оказавшись подле Университета, я накидал желудок только-только начавшими созревать яблоками, приходил "пастись" на Воробьевы и после, а еще несколько позже пересекся с упомянутым МИСиСовским товарищем. Но даже и тогда, не понимающий, как можно вообще тратить на еду деньги, я питался очень умеренно - хлебом, печеньями, "одноразовой" лапшой, гарнирами в столовых, - а несколько прежде (в году, наверное, в 2000-ом) опытным путем устанавливал, что для того, чтобы не чувствовать глобального чувства голода, из молочных продуктов в день достаточно одного глазированного сырка.

Случилось так, что скалодром, регулярные физические нагрузки прервали описанный выше пищевой режим. Как и пишу в "Отчете о не состоявшемся выходе", на определенном этапе альпинистской деятельности произошла переоценка ценностей: дорогущие железки, на какие и уходили все зарабатываемые деньги, оказались ненужным мне хламом без умения лазить. О том, что мастерство скалолаза состоит не столько в физической силе, сколько в правильно поставленной и отточенной моторике движений, внятного отчета себе я не отдавал (от техники лазанья меня искусно оберегали, и потому как некоторый прогресс на прямых стенах в лазаньи всё же был, я полагал, что что-то да лезу). Тогда, увлеченный альпинизмом (что неудивительно - ибо путь на факультет был мне прикрыт еще несколькими годами прежде), в первую очередь я постановил для себя регулярные тренировки и полноценный режим питания. С тех пор, как и указано выше, минуло три без малого года.

И далее следует отметить, что хотя между фактом усиленного белкового (да и просто полноценного) питания и процессом ускоренного старения организма логического следования нет (post hoc non est propter hoc, и причинность может быть какая угодно), сам для себя определился с выводами на основе понимания, что именно потребляемый в пищу белок является строительным материалом для организма, и его наличие и инициирует реализацию заложенной в организме генетической программы. Потому-то и печальны выводы: человек ест чтобы в итоге умереть.

2012, октябрь