Записка Вики не датирована, но день рожденья - Илгварса, стало быть, 26 сентября. Допускаю, что записка писалась в пятницу вечером, потому как суббота рабочим днем у Вики могла и не быть, и ехать в Коммуну ради вечеринки, где ей не интересен никто, Вика воздерживается. Надо сказать, что через все времена клуба я пронес эту убежденность, что Вике я не интересен и интересным быть не могу. Об этом она твердила постоянно! Вот мы куда-то едем в метро, выходим на нашей станции - и Вика с улыбкой, но и с долей внутреннего сожаления, как словно «в каждой шутке есть доля шутки», говорит о том, что, быть может, вот тот худощавый паренек, сидевший напротив и с восторгом взиравший на нее, и был ее судьбой! И как я ни бейся, сделать ничего не могу! «Герой, я не люблю тебя!» - есть у раннего Пушкина. Но только ныне я практически убежден, что равнодушие Вики, как бы это покорректнее выразиться, было не настоящим. И убежден я именно по причине, что в реальной жизни люди не ведут себя так. Ведут как-то по-другому, естественно, - и уж точно не пытаясь соответствовать некому вребализованному объекту, шаблонно повторяя одни и те же заученные нарративы. Однако думать, что Вика сотрудничает со структурами, в те времена я не мог. Потому как, будучи бойцом невидимого фронта, она наверняка могла бы потребовать иного к себе отношения, иных жизненных благ. И только лишь восемь лет назад, завершая первую редакцию текста, я задался вопросом: но почему же нет? Если она просто не догадывалась, откуда и куда дует ветерок? Она ведь ничего не знала об Отмаховой, да и меня едва ли связывала с контекстом своих неудач. Ей и в голову не могло прийти никаких подобных сюжетов. Ну, и кому адресовать упрек, чего просить или даже требовать у своего патрона?
Но и кроме того, сейчас я скажу и больше. В первый год скитаний, весной 98-го, уже оставив в прошлом изрядную долю вселенской наивности, я заходил в ТрансАэро - и в диалоге с Викой с немалым удивлением обнаруживал, что Вика таки причастна структурам! Сейчас я даже помню в деталях наш разговор - в частности, мы обсуждали злополучные камни. Но что меня сразило еще тогда: ее напрочь изменившееся ко мне отношение! Оно словно бы стало "лояльным", "ласковым", в какой-то мере даже "слегка и приторным", - причем безо всякой на то причины! По тем временам я бомжевал уже больше полугода - и такие вещи, как нюансы мимики и жестов, интонаций голоса, попадая в полосу социальной неадекватности, ты научаешься различать на удивление быстро. «Ага, аккуратнее!», - подумалось лишь тогда. И, собственно, ничего удивительного в том, что после моего осеннего (1997) к ней визита, когда, озлобленный, буквально на пару минут заскакивал в ТрансАэро и во гневе выпаливал, что Отмахова хочет меня на ней женить (Вику отвлекали - и разговор прерывался), в логических схемах Отмаховой происходила рокировка, и весной 98-го, возобнови я знаки внимания, меня бы погнали в гнилой с Викой брак.
В принципе, мне могут возразить, что завербовать Вику могли в 1997-ом и после вернувшихся из Колпашево камней, и после моего осеннего к ней визита, что даже Викин юрфак МГУ не доказывает ничего (к примеру, Андрея Карапузова, также одноклассника, причем в этот же самый год в МГУ "поступал" его отец), - и сейчас я действительно не могу высказаться однозначно, была ли в год нашего клуба Вика причастна структурам. Единственный железный довод "за" - заладила как жако: «Как мужчина ты мне не нравишься, у нас с тобой никогда ничего не будет». Но только как раз это полностью соответствовало отмаховским планам! Ведь в них - не наша с Викой семья: лишь ее от меня ребенок, - потому что зачни Вика от меня и распишись мы в эту же осень, уж и не знаю, всем или не всем, но кому-то точно было бы очевидным вмешательство Отмаховой - а чекисты так не работают. Ну, структура-то тайная, светиться они не любят - уже не говоря о том, что вопросы взаимоотношения полов наверняка не в их компетенции, равно как и что частные лица пользоваться этим аппаратом, вообще говоря, тоже бы не должны. Потому-то после и требовалось еще несколько лет, чтобы мы вновь пересеклись и начали общаться, когда бы моя красавица поведала мне, что воспитывает моего сына или дочь. И потому-то: нет, ну а как она еще объяснит и мне, и всему свету, что вот мы общались-общались и всё у нас прекрасно складывалось, но по факту зачатия она вдруг почему-то исчезла? Как правило, у людей всё происходит как раз наоборот. Именно затем мне и являлось это нарочитое, подчеркнутое равнодушие, дабы на выходе ни у кого (и главным образом у меня) не возникало незавершенных гештальтов.
И почему я здесь и сейчас "мусолю" вопрос причастности Вики структурам: от его решения в ту или иную сторону зависит очень многое. Хотя, в итоге, конечно, я всё равно склоняюсь к тому, что интересен я ей по-любому был. Не исключаю, она даже ревновала - к примеру, на свадьбе Илгварса, наблюдая у меня на коленях Ленку Алексееву. Запомнилось: танцуя с Лёликом в зале и взирая на меня, на вытянутых руках в знак восторга Вика выставляет оба больших пальца! - а Ленка при этом хочет удрать: «Она меня сейчас убьет». Но только я-то при этом в отчаянии! Весь вечер я хлещу шампанское! - потому что предмет моего обожания весь вечер отрывается в зале с иным пареньком. Но и кроме того, ныне мне ярко памятна уже во времена Мадлен ее сказанная ко мне фраза: «Ты так ничего и не понял». И вот в это я верю! Вот как хотите, верю - и всё! И ныне мне действительно немножечко грустно, что возможность, бывшая таковой, так никогда и не стала реальностью.
Однако здесь, в анализе, я недосказываю одну немаловажную деталь. А ведь случись всё действительно так, как того бы и желала Отмахова, и пропади Вика с моего горизонта с зачатым дитём, - дальше для меня начиналась бы «вторая часть Марлезонского балета» - с тою же оболочкой, но иным содержимым, когда бы в моей семье с иной девушкой ребенок рождался бы уже не моим. К примеру, именно в таком ключе развивались события осенью 1997 года, когда вместо Вики на моем горизонте в тот год обосновалась Янка, а я сам, уже попавший в полосу своих скитаний, несколько ночей вписывался у одногруппника Олега и его подруги Флоранц. В цикле о парасоматике есть текст, посвященный тем временам. Но и кроме того, сейчас мне памятна фраза, оброненная Калашниковым еще в 1990-ом году - то есть, за два года до нашей с Викой истории! «Детей моих воспитывать будешь!» - как и пишу в Белом Архиве, выпалил он мне тогда. И лишь теперь я могу решительно высказаться за то, как случилось, что Калашников вообще вылетел из МИСиСа, и почему тогда, в начале лета, он был до такой степени неадекватен. Потому что его поставили перед фактом, что в МИСиСе учиться он больше не будет - и просто затем, чтобы составить компанию мне, кого из МИСиСа Отмахова также решила «отпустить на вольные хлеба». Ну, чтобы он, Калашников, когда бы тому пришло время, маячил неподалеку и выступил отцом ребенка моей супруги. Это же должен быть мой лучший друг, иначе ведь эта тварь не может! Останься Калашников учиться - пути наши, вероятнее всего, оказались бы разведены, - хотя Отмахова себе даже и помыслить не могла, что так они окажутся разведены еще больше. Забегая вперед, скажу, что, вероятнее всего, наша с Калашниковым ссора - еще одно паранормальное, не подпустившее меня к ненужной мне гнили, - и этот вывод я делаю не потому, что мы повздорили, а потому, что повздорили буквально на ровном месте, практически без повода, очень крупно и именно в те времена, когда тотчас после истории с Ксюхой Отмахова начала реализовывать планы в отношении моего будущего.