Миледи

Проза о юности
Атос и Миледи: 
Миледи




Миледи

Миледи (из цикла "Атос и Миледи")

(Em Am Em)
Никто из нас не знал надежнее лазейки
(Am6 Em B7 Em)
Из царства холодов в республику тепла:
(B7 Em Am Em)
Мы собирались все у Маленькой хозяйки,
(Am6 Em B7 Em)
Она была всегда мила и весела.
Михаил Щербаков, "Маленькая хозяйка"

Две моих Юльки на театральной Москве - разговор особый. Всегда полагал: они - отдельный Архив, - и лишь "не написанный", не отстроенный от памятных документов. Удивительные девчонки, две подруги, Атос и Миледи, по тем временам еще школьницы. Как мы познакомились? Не помню, но не иначе, на перекличке Большого. Номера у меня горят - наверняка же обращаюсь к двум новым в театральной тусовке лицам поработать за билеты. И конечно, тогда же и узнаю, что Бауманка оказалась шустрее меня: девчонки уже при делах, работают на Мелкого. Однако каким-то невнятным мне образом между нами всё равно завязывается общение, мы как-то очень быстро находим общий язык. Предельно смутное воспоминание: лесопарк в Кузьминках, очень холодно, похоже на ноябрь (методом исключения - поздняя осень 91-го), мы мотаемся по парку - и это уже сразу после первой театральной субботы! Быть может, и ошибаюсь, и всё вовсе не так - воспоминание слишком смутное, - но прогулка по Кузьминкам, похоже, мною не выдумана: Юльки - они на Выхино живут, дома их на Ферганском проезде почти возле самого троллейбусного кольца - совсем, то есть, неподалеку от парка. Так начинается эта удивительная дружба.

В дальнейшем наше неизменное место встречи - комната Миледи. Кроме нее в квартире - мама и младший брат, но уж кто-кто "распорядитель" в этой семье - так это она! Диван, пианино, письменный стол, полки с книгами. Книг много, но здесь, забегая вперед, скажу, что не одна страсть к книгочейству заставляет Миледи приобретать их и выставлять корешок к корешку. Как пойму много позже, Юлька - еще и прожженный коллекционер, причем в данном контексте из моих уст термин отнюдь не звучит комплиментом. Пушкинский Скупой рыцарь - вот что-то похожее. Так и скажу со всей прямотой, оказавшись в гостях лет через восемь в той же самой комнате, оценив, что поменялось с тех пор: «Комната захламлена». Всё тот же интерьер - всё то же самое, но только вещей еще больше, и они, в частности, книги, теснятся, нависают и забирают собою пространство. Однако пока всего этого я еще не знаю - каждый ли, почти ли каждый вечер я на Выхино. Иришка, с кем со времен отзвучавшей с Ксюхой истории дружен тогда: как же быстро обнаруживается, что общение с Юльками интереснее на порядок или даже на два! Живешь, так, живешь - и даже не подозреваешь, что не живешь, а, на самом деле, существуешь, а чтобы по-настоящему жить - вот поменять круги бы общения! «...Пианино там у тебя!..» - это Иришка, обиженная (звоню от Юлек в один из вечеров), - типа, не заглядываю давно - позабыл совсем. А мне - какое! - мне, право, не до нее! Ныне я и мушкетер, и гардемарина в одном лице. «Как жизнь без весны, / Весна - без листвы, / Листва - без грозы / И гроза - без мо-олний!..» Герцог Бэкингемский - это я, согласно их, Юлек, версии. Обращаем внимание, но одновременно и не обращаем внимания, что у Дюма - погибающий в романе персонаж. Позже, не очень удовлетворенный "второстепенной" в романе ролью, пытаюсь "повысить ранг" - стать капитаном королевских мушкетеров, - но нет, не принято, - и не принято, надо полагать, по причине, что имя здесь дается не в связи с социальной позицией (Атос на театралке по тем временам уже "под моим началом" ходит), но в связи с самой внутренней сущностью человека, перекликающейся с сущностью литературного ли, кинематографического героя. Здесь даже пол не играет первостепенной роли - потому-то у Юльки-Атоса и мужское имя.

И у самих Юлек с их именами соответствие полное! Миледи не понарошку позиционирует свою непричастность расхожему понятию человеческого добра, обладает всеми качествами, завидными профессиональному разведчику. Умна и прагматична - и прагматизм удивительным образом сочетается с романтическим складом натуры. "Широкая норма реакции", - пожалуй, сказали бы психологи. Умеет не трепать языком (так, я и поныне не знаю, какими эпитетами награждали меня Мелкий и Лёня после заноса на Современнике, а ведь Юлька ехала с ними в одной машине!), - а выслушивая историю об английском полковнике (кто уснул в церкви и кому привиделся сон, как палач замахивается топором и отрубает ему голову, а в это время супруга полковника, видя, что ее муж уснул, а в церкви спать не положено, легонько дотрагивается до его шеи веером, и потрясение полковника столь велико, что, не проснувшись, он умирает), на мой вопрос, где во всей этой истории допущена неточность, делающая историю неправдоподобной, Юлька не останавливает рассказчика на полуслове, дескать, всё это ей знакомо. Выслушав до конца и словно додумываясь в реальном времени, она осторожно произносит: «Дим, а как узнали сон этого человека?» Атос - она бы договорить не дала, довести историю до вопроса - и тем, конечно, не снискала бы себе репутацию человека, решающего подобные задачки сходу. Я, впрочем, могу и ошибаться, и ответ Миледи и впрямь мог быть экспромт, потому что на мой вопрос «в каком году распяли Христа?» (вопрос, придуманный мною самим, ответа на который знать Юлька не могла в принципе!), - она была единственной (или почти единственной!) из сотни (если это, конечно, всего лишь одна сотня!) опрошенных мною людей, кто дал правильный ответ: в тридцать четвертом. Действительно, завидная эрудиция, очень глубокий укорененный реализм, пожалуй, и сила натуры, при всём при том - неиссякаемый источник креативности и дружеского общения! Атос - она иная (искренняя, открытая, честная), в будущем - обычная и просто красивая женщина (хотя, вероятно, и склонная к полноте - конституция ее мамы угадывается в ней в будущем), а вот Миледи (бойкая и шустренькая, остроносенькая, с пучком завязанных сзади прямых и слегка вьющихся волос) - я не знаю, замужем ли она теперь, и не удивлюсь, если нет. И выделяю среди двух Юлек я именно ее. Позже схвачусь за голову, разглядев в этой «маленькой бяке» ужаснейшего из монстров, пока же - под аккомпанемент фортепиано, упиваясь нашими удивительными вечерами (где что ни слово, то фраза из фильма: «...а глаза отроку следует держать долу!..», «...Как, вы еще живы, господин де Жюсак? - Нет, это вы еще живы, господин д`Артаньян!..»), мы поем и "Прекрасное далёко", и "Дорожную" из "Гардемаринов", в иные вечера из под легких касающихся клавиш пальцев Миледи льется бетховенское "К Элизе". «И глянет мгла из всех болот, из всех теснин, / И засвистит веселый кнут над пегой парою!..» - к слову сказать, в "Гардемаринах" вообще самая сильная из песен, - и в последние, наверное, года полтора всё грезится почему-то, как среди МГУ-шников прежнего альпклуба (какого прежнего и нет уж давно, и в какой, разумеется, не вернусь никогда), совершенно случайно попав в какую-то их тусовку на горном выходе, пою со вторым женским голосом, пою для Маринки - и Маринка слушает, «опустив взор долу». Мечтать, по ходу дела, я умею не хуже моих романтиков из 91-го года.

Так продолжается - я не знаю сколько, надо думать, что-то порядка полугода, однако однажды всё меняется. Воистину сдуру я предлагаю Юлькам (мы стоим в коридорчике в квартире Миледи и куда-то собираемся выдвигаться) перейти ко мне на фирму, перекликать на Большом мои номера. Вот чего не хватало человеку? Головная боль с оплатой лишняя понадобилась? Чувство ли обладания предметом влюбленности не насыщалось сполна? - Да, похоже, именно последнее (и вот оно, оказывается, для чего люди регистрируют браки!), - и Атос восторженно соглашается, а Миледи неожиданно отказывается! И последнее и оказывается роковым, потому что (отношения с Мелким не в счет - этой проблемы для меня не существует вообще) Юлькин отказ меня задевает! И я затеваю соперничество! И Миледи подхватывает противостояние! Она принимает вызов!.. - Всё!.. Структура «весёлой нашей шайки» перекроена напрочь. Теперь Атос - моя фаворитка, в пику Миледи ей достаются и моя глобальная опека, и лучшие с Большого пары. Нет, мы по-прежнему мило дружны, по-прежнему увлеченно общаемся, но только вектора внимания друг к другу, формирующие нашу "малую группу" (закавычено - ибо термин социальной психологии; «это - цитата!» - подняв вверх указательный палец, воскликнула бы Миледи), перекроены до неузнаваемости!

Сейчас не могу не вспоминать, что среди книг Миледи, наверное, и до сих пор есть "Всемирная история, обработанная Сатириконом" - репринт какого-то старого издания с надписью на форзаце моею рукой: "Чистяков, верни книгу!" Чистяков - охламон из театрального Университета, с кем общаемся на Большом да и просто по жизни, пройдоха - жуткий (Мелкий принимает его в штыки и меня корит, дескать, общаюсь), - и вот, давая Чистякову книгу и наперед зная, что книга от него может и не вернуться, "титулую" обложку изнутри памятной надписью. Но "чистяковым" в итоге оказался не Чистяков - Миледи! - и мнится, не в последнюю очередь из-за нашего противостояния. Попросту отказалась отдавать! - и, кстати, самаричевский песенник, какой, полагаю, сам Самаричев не простил мне никогда, также осел у моего юного клептомана. Я просто запамятовал событие, как оставлял книгу на Ферганском... Однако всё это будет позже, на самом излете общения, когда недовольны друг другом мы уже будем не на шутку, когда видя у Юльки гостящую из Литвы тетушку, я понимаю, откуда у Миледи (мама, брат - вот было бы что похожее!) эти "чудовищные" гены.

И далее (и уже в который раз) я с интересом подмечаю, что в чём несомненный конструктив работы над текстом: не проговорив - именно прописав всю проблематику, ты обнаруживаешь такие ее аспекты, о коих прежде даже не подозревал. Так, ныне к самому же себе я задаюсь вопросом: зачем на ровном месте было буквально изобретать себе врага, усложнять жизнь противостоянием и столь сильно обеднять себя в дружбе? Причем ведь с кем - с человеком, кого боязно иметь среди врагов и отрадно среди друзей? - «Так надо», - наверное сказал бы Илгварс, - и да, наверное так надо - чтобы, не кинувшись в иную крайность, на этом же предмете «не сотворить себе кумира». Ведь едва ли было бы лучше, когда бы всё это же самое о Юльке я узнал уже с обручальным на пальце кольцом. Однако как бы то ни было, пригласить Юлек к себе на фирму было фатальной ошибкой - одно из тех мест в жизни, какие, случись жить еще раз, я несомненно бы переиграл. Потому что в течение последующего года из-за «одной этой неловкости» отношения испортились по очереди со всеми: с Миледи, с Мелким, а позже косвенным образом и с Атосом. А не сделай я этого - не исключено, и сама история заката театральной Москвы была бы написана по-другому. Но что ведь забавно - здесь и не предугадаешь-то никак, и коль скоро речь о "рецепте" от подобной напасти, не могу придумать более разумного, как никогда не пересекать политику с сердечными материями. Потому что последние - стихия, а она не управляема. И в данном выводе я едва ли оригинален.

И далее - просто штришок к нашему первому году общения, этюд - но этюд показательный, - и просто затем, чтобы хоть как-то обрисовать, что на самом деле это была за дружба! Юлька-Атос однажды появляется в нашей "штаб-квартире" чем-то расстроенная. Говорить не хочет, но Миледи еще с порога почуяла неладное и настаивает. «Не ешь много сахара, - говорит ей за обеденным столом, видимо, мама, - попа толстая будет, женихи хлопать не будут». «Ничего, - отзывается другой родитель, надо думать, папа, - за квартирку и по толстой похлопать можно». - «Фу, как пошло!» - с негодованием восклицает Миледи, у меня самого - что-то похожее на озноб, становится жутко противно этой низменной людской скверны. Потому что кивок, понятно, в мою сторону, - и как привык думать, именно тогда проникаюсь оригинальным значением нашей расхожей в Коммуне фразы, произносимой с неизменным сарказмом, что такое "быть оскорбленным в своих лучших чувствах".

Собственно, здесь уже и следует ставить точку, потому что история с Юлькой-Атосом - она не заканчивается, но не то чтобы я сильно желал излагать ее в текст. Если придется, то придется - здесь ничего не поделаешь (не автор правит текстом, текст - автором), но покуда Архив о Вике, прообразе Ксюхи, Зеленоглазой Беде из 92-го года не увидел свет, имею полное право не трогать еще "не наступившего" для меня девяносто третьего года!

2015, май

И что, пожалуй, здесь следовало бы добавить еще: уже очень, очень давно я живу с подспудным убеждением, что одна из двух "таинственных незнакомок", кому в 1990 году мы писали с Калашниковым, была именно Миледи. Ни на чём не основанное убеждение! - но оно преследует меня с давних-предавних пор - видимо, со времен написания Белого Архива, - то есть, с добрый десяток лет. С Миледи мы, собственно, и разошлись на почве ее причастности структурам. Однажды (я не помню эпизода в деталях, но отчетливо - в общих чертах) я даю ей понять, что понимаю эту ее причастность. И когда уже вскорости о чём-то прошу, то в ответ воспринимаю жесткое: «Дим, а мне зачем это нужно?» За всё время нашего предшествующего общения в таком ключе Юлька не общалась со мной никогда! Да затем и нужно, что мы - друзья! - и отказа, тем более, такого нелепого и в такой мелочи, от нее я не ожидал ну никак! Собственно, анализируя в памяти былое, сейчас я решительно говорю, что именно с этого момента интерес ко мне Юльки и начал остывать, появилось потребительское, что ли, отношение (и пусть бы не само отношение - всего лишь его нотка), - какое, конечно, всегда прощалось, но всё равно, немножечко коробило. А "потребительское" - потому что я богаче Юлек был тогда, у меня же - "книжные дела", - а книги в те времена в цене взлетели очень. Та дурацкая в стране ситуация, поначалу дающая почву для спекуляций, когда тот же языковой разговорник покупается в книжном за пять, а выставляется на лоток, ну, например, за пятнадцать. Хотя, к тому времени рынок, быть может, уже и стабилизировался - я не помню. Но не суть, потому что если в планах Отмаховой (нацеленных, понятно, на историю с Викой) Юлька значилась неким сюжетным персонажем (быть может, даже и моей "промежуточной" супругой), то после моей догадки о ее причастности структурам все эти сюжеты перекраиваются (сами структуры работают так и не работают иначе), и по отношению ко мне Юлька просто осталась не у дел.

2022, июнь

Но и кроме того, перечитав текст и задавшись целью сопоставить даты, наши с Викой одноактные балеты и знакомство с Юльками (ведь это - одной и тою же осенью!), я обнаруживал, что разрыв - всего одна неделя: одноактные балеты - «Суббота, 30 ноября 1991 г.», а знакомство с Юльками и прогулка по парку в Кузьминках - следующая суббота. Вывод этот я делаю согласно логике вещей, но и по сводкам погоды за 91-й год всё сходится. Весь конец ноября и начало декабря - немножечко плюсовая температура (среднее значение: 2.5, 1.8, 0.5, 1.6, 2.9, 3.5 // 1.5, 0.6, 0.6, 0.2), 5-го она становится минусовой (среднее значение: -1.7), а шестого, в субботу, держится в интервале от -16 до -5,3, среднее значение: -12,5. Разумеется, я в холодной одежде (ну, если еще вчера было тепло - а у меня и нет тёплой, ее надо покупать), и замерзаю - потому что под вечер температура падает, а гуляем мы во второй половине дня.

Но как же быстро, однако, летит время! И сколь же медленно длилось оно тогда! Всего чуть больше полугода милого общения - а сейчас кажется: прошло несколько лет. Впрочем, там по-всякому больше полугода. Почти год. Это осенью, под конец сентября, у меня появилась Вика, а до ее появления мы наверняка всё также общались. Да и не прерывали общения на театрах и во времена Вики, но едва в октябре я появлялся у Миледи дома. Впрочем, наверное осенью с Миледи мы и разошлись окончательно. Ее тетушка - просто венец хамства! Я - в гостях у Юльки, а она мне: «Ну что ты стоишь! Помоги мне снять сапог!» И это наверное осень, потому что сапоги люди, всё-таки, носят осенью. Ну, или весной, - но только после Вики, общаясь с Атосом, я не помню, чтобы в моем экологическом пространстве была бы еще и Миледи. Нет, мы виделись и во времена Мадлен, на второй алексеевской квартире, и после, в начале века, но того общения, бывшего в начале, у нас уже не было всё равно.

И еще, у меня ведь памятник Юлькам в Москве есть. И даже целых четыре! На станции метро "Площадь революции" есть скульптурная композиция: две девочки вертят залатанный глобус. Для меня это Юльки - Атос и Миледи. Похожи - хотя и в общих чертах.

2023, март