Гомеостатическое мироздание братьев Стругацких
С третьим абзацем четвертого текста, "Природа парапсихологических феноменов", проблемы были всегда. Так, изначально вовсе не категория движения - категория прогресса объявлялась решающим фактором, подчинившим логику существования информационного поля. Однако на определенном этапе работы над текстом выяснялось, что прогресса как такового нет, и зыбкое его понятие применимо лишь к отдельно взятому биологическому виду - скажем, Homo sapiens, - да и то, лишь относительно среды обитания данного вида, прогресс же, понятый человеком как нечто абсолютное, вовсе не является таковым ни для прочих биологических видов, ни для экологической системы в целом (и упорядочивая себя и свое существование, рано или поздно человек столкнется с тем, что жить в своей среде он уже не может; прогресс с самоликвидацией в наивысшей точке развития - прогресс ли то?) Так от категории прогресса приходилось отказываться, однако привнесенная взамен категория развития положения не спасала - она была лишь частностью, противостоящей категории адаптивности. Тогда, заполняя смысловой пробел, на "скандальном" месте и возникала категория движения - подозрительной, впрочем, выглядевшая еще и в прежние времена.
Всё обстоит, по видимости, иначе. Системообразующим фактором организации информационного поля является отнюдь не успешность какого-либо движения - нет: сам факт продолжения Бытия, - и заложенная в информационном поле информация есть информация о гомеостазе Сущего. И если Бытие - сгусток тысяч миллионов свободных воль, упорядочивающих себя и тем невольно выводящих из равновесия целое, само целое очень легко может оказаться на грани гибели: разумеется, Бытие обязано защищаться! И именно отвечая на свободные волеизъявления субъектов, принципом отрицательной обратной связи поддерживая status quo, Бытие порождает информацию, воплощение коей и поименовано нами судьбой. Заметим, что по логике вещей информация должна бы быть об упрощении структуры, на деле же мы видим не упрощение - усложнение (так, к примеру, социум наш усложняется год от года, да и эволюционный процесс ведет не к упрощению - усложнению организмов), - однако здесь следует учитывать, что далеко не все процессы в природе обратимы вспять, и упрощением структуры, возможно, окажется очередной, по Гераклиту, «пожар вселенной», снимающий накопившиеся противоречия и начинающий новый отсчет времен.
В повести братьев Стругацких "За миллиард лет до конца света" предложена очень похожая модель организации мироздания. «Мироздание сохраняет свою структуру», - провозглашает Вечеровский, один из героев повести, вводя понятие Гомеостатического Мироздания и тем объясняя навалившийся на героев хаос. Хаос и впрямь замечателен: кто-то невнятный мешает ученым работать, причем аномалии, не укладывающиеся ни в какие трезвые рамки осмысления действительности, возникают в самые продуктивные моменты их творчества. Согласно предложенной Вечеровским гипотезе, «мироздание защищается», ограничивая прогресс и развитие разума в целом: «...все процессы происходят так, чтобы через миллиард лет эти работы Малянова и Глухова, слившись с миллионами и миллионами других работ, не привели бы к концу света». Показательно, что гипотезу свою Вечеровский завершает словами: «Имеется в виду, естественно, не конец света вообще, а конец того света, который мы наблюдаем сейчас», - и принимая во внимание созвучное название повести, можно видеть, что Стругацкие с оптимизмом взирают в будущее.
Однако несмотря на стержневое место метафизической гипотезы отнюдь не вопросы организации миропорядка подвергают исследованию фантасты. В центре их внимания - проблема возможности творческого поиска ученого, оказавшегося под давлением и вынужденного сворачивать научную тему когда того требует стоящая над ним и контролирующая его деятельность (разумеется, действующая во благо социума) инстанция. Собственно, сюжет Стругацких не очень-то и согласован. Так, к примеру, что мешает Гомеостатическому Мирозданию воздействовать на умы ученых непосредственно, не прибегая к изображенным в повести аномалиям: ведь внушить той же Лидочке, подруге жены Малянова, посетить его, Малянова, в момент наиболее продуктивного этапа его творческой деятельности едва ли было бы проще, нежели напрямую направить мысль ученого в иное, далекое от науки русло? Но загадок нет, фантастика на то и фантастика: описывая социальные аномалии, фантасты срисовывают их из жизни, однако не имея возможности указать на источник прямо, сюжет повести "оборачивают" в метафизическую "обёртку".
2006, весна