САГА О САШЕ

Не знаю, шокирую ли я читателя, сказав, что не так давно, практически сразу по написании текста "Ты помнишь, как всё начиналось!", я предложил отношения племяннице. И сделал это, потому что совершенно неожиданно обнаружил, что племянница - одна из немногих представительниц противоположного пола, по отношению к кому мог бы не опасаться балагана. Именно по причине - не скажу "невозможности" - категорической нежелательности детей, потому как родственники, и ни ей, ни мне на надо родить уродов. Меня и смешила, и радовала креативная постановка вопроса - и почему нет?!! - и что плохого в том, что мир двоих стал бы светлее, что люди живут и берегут друг друга - и им интересно жить? Из невысказанного в письме к Саше осталось, что ей, наверное, уже лет тридцать, ни с кем кроме близких подруг ее я не видывал сроду, и отношения, действительно окажись они ей интересны, вероятнее всего, в дальнейшем способствовали бы ее замужеству. Однако здесь же я неминуемо оговариваюсь, что ни в коем случае не хотел бы выступать ни благодетелем, ни гарантом в подобных вопросах - оттого последнее и осталось за текстом письма. Но прежде чем написать, я обратился к Щукину: что скажет он? - и главным контраргументом моего друга было то, что он противник абортов. Ну, я-то абортов отнюдь не противник - наоборот, их ярый сторонник, - и, не встретив возражений по существу, написать таки решился. Собственно, это и была ситуация, на какую и заныло сердце. На самом деле, как свидетельствует переписка, ныть оно начало дня за три прежде, - но этот факт я объясняю своими пятидневными раздумьями над ситуацией, когда наткнувшись на новую постановку вопроса и недоумевая ей, по пути в "Ленинку" и обратно (проездного нет - и по городу я так и мотаюсь пешком) напевал что-то типа никитинского из к/ф "Москва слезам не верит" (ну, Александра, Александра...), - причем имя Саши в те дни мелькало и в переписке. Не хочу грузить читателя вопросами телепатического проникновения в сознание - не располагаю полной картиной происходящего, - хотя одного человека, кто, сидя за одним столиком, у нас же, в МГУ, читал мои мысли (правда, всего лишь относительно трефового валета), я знаю.

Итак, письмо к племяннице было написано 16 декабря - и стало быть, сердечное неблагополучие, когда сердце тихо ноет практически постоянно, с небольшими перерывами, замолкая и после заводясь сызнова, началось числа 13-го. Я искренне недоумевал, "почто" оно ноет, ведь сама ситуация в своем корне предполагала отсутствие профитов для кукловодов. В последующие несколько дней я буквально подорвался на измену, начиная полагать, что мне готовят очередную пакость - и всем, кого поставил в известность относительно истории (их, право, было немного), я писал, что недоучёл и ситуация заряжена на кровосмешение, что Саше могут приказать родить моего ребенка и я окажусь не в силах ее уберечь! Я слал (да не сочтется за неологизм мой личный сленг) эскейпы и Саше, и прочим - и делал это совершенно напрасно, потому что, как показали события, суть происходящего оказалась не в том. Надо сказать, во-первых, Саша не отозвалась на письмо - точнее, отозвалась устно, сказав, что я мог бы переехать к ним жить, но прежде обратившись к психиатру. Мне даже сулилась оплата визита в клинику (немалые, между прочим, деньги - четыре тысячи), лишь бы я туда пошел. Подобная постановка вопроса была для меня неприемлема и прежде - и, дискутируя с Сашей, я всё пытался доказывать, что психиатр не найдет своего предмета в моей психике, невроз же - да, он есть и неслабый, но просто так его не вылечить, потому что условием целения невроза сам считаю устранение его сформировавших маркеров среды, а тут когда не то что маркеры - сами факторы нагнетаются, все попытки выправить психику обернутся лишь выкинутыми на ветер деньгами. Сейчас я скажу и больше: тема психиатра - тема зловещая издревле, и когда воскресает она - дальше с очень большой степенью вероятности меня будут убеждать, что ничего в моей жизни не происходит, что спецслужбы мне только кажутся, что у меня нарушена психика, - и когда меня начинают уверять в подобном - я знаю, выучил наизусть: социальная среда напряжена, и ко мне собрались применить очередную порцию террора. Именно в подобных случаях, как и указывал в выше упомянутом тексте, я начинаю бояться жить. И замечу, обратись я к психиатру и переселись к племяннице, балаган прошел бы по самой что ни наесть классической схеме, когда мою близость с девушкой, кому сам же предложил отношения, было бы очень удобно организовать после зачатия ею ребенка. Из фактов "в ту же копилочку" по тем временам могу отметить и следующее: ввиду отсутствия средств я всё подыскивал более дешевый ангар (квадратный метр площади, где храню свои коробки) - и племянница с кузиной даже разрешили мне привезти часть вещей в их квартиру (прежде на это был категорический отказ), причем самым загадочным для меня остался вопрос кузины (общались мы по телефону - и я жалею, что не поинтересовался, что она имеет ввиду), собираюсь ли я хранить вещи у Саши в комнате! Кажется, для них не составляло и вопроса, что в итоге к ним перееду, - причем появляясь в Москве на два дня, кузина также убеждала меня пойти к психиатру! А сердечко между тем всё ныло и ныло, небольшим камушком оно давало о себе знать почти постоянно, до самого прохождения квеста - и даже немного после.

Не стану описывать всё происходившее в две недели, когда несколько раз по моим заявлениям, дескать, не планирую никаких семейных уз, у меня полностью отпускало сердце (отпускало, на самом деле, его также и когда "эскейпился" поначалу, полагая напрочь неприемлемый всем исход). Скажу лишь, как завершилась история, когда в очередной раз стало ясно, что мои отношения с противоположным полом из под колпака не выпустят ни в жизнь, что мой брак с племянницей собираются организовать точно также, как и с любой прочей, не родственной мне девушкой, и психиатр и был бы нужен затем, чтобы уверять меня, что нет никаких кукловодов, вообще не происходит ничего, а мне всё лишь только кажется! Дело в том, что 30 декабря Саша отозвалась - и отозвалась одной-единственной строчкой, - но я схватился за голову, у меня отпала челюсть, в ответ на какое это произошло событие! Событием этим была моя смс к Саше:

Cаш, и я откажусь, если буду тебе не нужен. Всё это имеет смысл, если ты одна и у тебя никого нет.

Уже через десять минут на мой e-mail пришло Сашино письмо:

Дима, ты вообще о чём? С головой что ли того?

- причем в ответ на прежнее, отправленное неделю назад, где сам, в частности, пишу о важности вопросов контрацепции и необходимости пойти на аборт при залёте, - и сама ситуация, когда молчаливая прежде собеседница определяется с ответом, говорит слишком о многом. Потому что когда работают гэбэшники, никакой определенности, пока для них в том нет необходимости, вы не дождетесь, и человек в ваш адрес будет отмалчиваться до тех пор, пока возможна двойственность в развитии ситуации, пока саму ситуацию, ее развитие, можно пустить в одно, а можно - и в другое русло (сейчас, на момент правки текста, в январе 2019 года, зашифрованность от меня Джессики имеет абсолютно ту же природу). Потому-то в вечер 30-го у меня и отпадала челюсть, что и в отношении племянницы я наблюдал до боли знакомое прежнее, когда мои отношения с девушкой возможны лишь в контексте, что помимо близости со мной у девушки есть близость с кем-то еще, что я неизменно должен с кем-то ее делить, неизменно оказываясь на измене по факту беременности подруги, - и именно эта ситуация красной нитью проходит через все времена балагана, причем племянница в этом плане оказывалась ничем не отлична от прочих! Скажу больше, в 2004-ом и позже психика и была побита на ситуации, когда мне не давали уходить от реальности, что если я хочу общаться с Женькой, хочу иметь шансы на ее детей - я должен мириться с реальностью третьего персонажа, что Женька должна иметь интимную близость с кем-то помимо меня! Сейчас, по написании настоящих строк, я пребываю в состоянии глубокой удовлетворенности от осознания, какой же непосильный пласт душевной боли сумел поднять и сдюжить за последние полтора десятилетия, что какой же я молодечик - потому что как не соглашался тогда, также не соглашаюсь и ныне ни на какие гнилые "дележи", - доказывая, между прочим, что любовь не может служить долженствованием в поведении, и что освинячиться куда хуже, чем у тебя в очередной раз отберут твою самую заветную, самую дорогую мечту!

Не знаю, нужно ли говорить, что после означенной смс-ки у меня отпускало сердце! - причем глобально, на весь вечер и всё последующее утро (его нет! - означивал я в переписке), - однако о чём упомянуть в силу неочевидности следует: именно тогда, несколько позже, выяснялось, что история доведена до откровенного скандала - и кажется, в тот же вечер я узнавал, что о моих письмах к Саше поставлена в известность ее мать! То есть, после моей смс-ки и ответа Саши, когда кукловоды определились со сценарием развития ситуации, скандал и был неизменным атрибутом разыгрывающейся логической схемы. Безотносительно к реальному отношению ко мне Саши - а оно, на самом деле, во все времена, задолго до описываемой истории, было двойственным: модус нормальной, адекватной Саши (кому я и мог предложить отношения) - и модус того Цербера, упомянутого в предыдущем тексте, когда в случае необходимости отвадить меня от чертога кузины обязательно должен находиться человек с правом вето, кто, согласно легенде, меня отчего-то недолюбливает. И именно в этом, втором модусе в голосе Саши по отношению ко мне звучат металлические нотки, именно такой я наблюдал племянницу, пересекаясь в новогодние дни.

Завершая текст, я скажу: мне мила описанная история, и отречься ни от чего, пережить всё как-либо иначе я не желал бы ни в коем случае. Уже хотя бы потому, что предполагавшимися отношениями начал выправлять мыслительную колею, скатывающую меня в невроз: Саша - не моя, выходить замуж - ей, - но даже и здесь, несмотря и на это, я не согласился бы ни на какие дележи - и хотя бы уже затем, что сама ситуация предполагает, что если у Саши появляется кто-то - мое дело уходить и не мешать ей жить. И что еще с необходимостью добавлю в завершение текста: я отнюдь не призываю читателя к кровосмесительным связям, тем паче - к кровосмешению (это - преступление перед человечеством, так делать нельзя!), и если уж действительно хочу призвать к чему-либо - крушить креативно шаблоны общественного мышления, выходить за отпущенные границы. И беречь мир - и это, пожалуй, самое важное из вообще всего высказанного в тексте.

2018, январь

FABULA NEPTI: POST SCRIPTUM

Первая редакция настоящего постскриптума была была написана в январе - и текст был очень тяжелым, напрочь непроходимым и нечитабельным. Оно неудивительно - прошла очередная фрустрация, я ведь действительно уповал на адекватные отношения с девушкой. Комок напряжений копится давно, вопрос отношений с противоположным полом и впрямь очень болезненный - и я сам удивляюсь порой, до какой же степени отсутствие пустоты в данном вопросе необходимо для адекватного переживания миропорядка и себя в нём. Я совсем эпикурейцем становлюсь! - и даже догадываюсь, движимый какой нереализованной потребностью Эпикур создавал свою философию. "Вся греческая традиция, - сказывал Майоров на лекциях, - говорит о невозможности быть счастливым, не будучи добродетельным. Эпикур переворачивает знаки!"

Сердце ныло. Оно так и продолжало ныть, начавшись в середине декабря - а в начале января, числа не то 7-го, не то 8-го в районе часа ночи изменился характер сердечных болей: из тупо ноющих они резко сделались прижигающими. Как убежден, именно в это время состоялась интимная близость племянницы с ее кавалером, "придуманным" для Саши специально по описываемому в тексте случаю, - и хотя сам я там не был и "свечу не держал", в том, что это было действительно так, я догадывался тогда и не сомневаюсь ныне. Как думаю, с тех самых пор ситуация в большей мере для меня и перестала быть проблематичной: ведь, как и было сказано, если у Саши кто-то есть - всё прочее для меня теряет всяческий смысл. И именно на фоне этой беспроблематичности я писал Саше в начале января, пытаясь, вернув общение к доновогодний модели, решить бытовые вопросы со стиркой и душем. Далее я даю фрагменты трех к Саше писем от 11 января с указанием времени, дабы у читателя составлялось представление, насколько быстро (или медленно) идет реакция на мой текст и сердце воспринимает идущую из социума опасность:

(11 января, 10:40) Саш, ну у меня утро - и у меня всё норм [...], у меня правда мозги на месте и их не сносит в сторону. [...] В принципе, я готов вернуться на прежние круги общения, потому что мыться (а особенно без проездного) сейчас мне негде, в библиотеку и из библиотеки бегу, и уже хочется приехать и принять душ. Если есть принципиальные возражения - можешь оставить письмо без ответа, если было бы можно - позвони или напиши, скажи, где и когда [...]

(11 января, 10:53) Не понял, почувствовалось оно или нет, но, кажется, да, и я поправлюсь. Болезненный вопрос закрыт в первую очередь по причине, что я тебе не верю, потому что не сомневаюсь, меня всё также будут тащить в женитьбу [...]

(11 января, 10:57) Ну вот, его конкретно жжет, можешь не звонить и не писать - я не приеду.

И сердце отпускало - не проходило и нескольких минут!

Первая редакция настоящего постскриптума появилась на сайте 12 января вечером, однако понимая, что текст нескладен, с публикации его я снимал, переписывал и публиковал вновь 13-го. И вновь до самого вечера сердце заряжало своей слабой ноющей болью. И когда поздно вечером в частной переписке означивал, что дальше меня будут гнать в чертог Саши решать бытовые проблемы, не исключено, переселять к ним, ставить перед необходимостью хранить у них вещи (причем тогда же я прописывал, что не будет такого, что я лучше останусь вообще без ничего, но не полезу туда, где меня уничтожают) - сердце отпускало: отпускало тут же, как будто его и не было вовсе.

2018, январь; 2018, май; 2019, январь