Сейчас, когда я обращаюсь к той горестной череде первомайских событий, на память приходит: вечер, наша с Калашниковым комната, я лежу на кровати - и на полуразваленной и ободранной стоящей подле кровати деревянной тумбочке шариковой ручкой вывожу: "Эльвир". Не знаю, почему мне тогда придумалось это имя, но написав его, в отчаянии, в припадке болезненной горечи я попросил Калашникова отныне называть меня именно так. Князь лишь сочувствующе усмехнулся в ответ.

<<А мы во сне зовем их как в бреду, Асфальты топчем юны и упруги...>> 4-го в Ленкоме был "Ромул", было "Преступление" на Таганке 5-го... Оба вечера Ксюха была со мной, оба вечера мы общались: Ксюха была вежлива - Ксюха была предельно вежлива! - но всё равно всё было не так! Я "энергетировал" изо всех сил, но отклика не получал. Ксюха была закрыта. И лишь однажды моя спутница раскрылась в искреннюю эмоцию: на Таганке по своему обыкновению я стал просить автограф на программку - и Ксюха долго сопротивлялась, но после - с какою-то даже долей беззащитности - попросила разрешения вместо росписи нарисовать цветок. Косой крест на программке, цветок на программке, да "Маньяк" в записке - три следа ее руки, оставшихся в Архиве. И замечу, что в театр Ксюха согласилась пойти со мной лишь тогда, когда ее судьба была уже определена, - и в ситуации этой я вижу всё ту же инверсию, не отпускающую меня со времен знакомства с Отмаховой. И усомниться в этом, сколько ни пытаюсь, у меня не получается.

Достойно отметить, что лишь недавно, вторично комментируя Архив, я обратил внимание на различие эмоционального строя начала и конца документа, попутно обнаружив чуть изменившийся почерк последнего абзаца. Надо думать, между строчками Башлачева и намерением сходить в душ и сесть за учебу прошло не менее получаса. Удивительно - и подобное держится до сих пор: я оптимист какой-то по жизни, не могу долго пребывать в отчаянии, как-то рационализирую ситуацию - полагая, что всё светлое еще впереди. У Хемингуэя есть про одного полковника, кто не умел, не мог чувствовать себя по утрам несчастным - и вот то же верно и про меня. Когда же всё скверно и утром - ну, это еще с вечера надо загнать себя в слишком беспросветную эмоциональную помойку. Четырнадцать последних лет в плане социальной устроенности никаких перспектив (и очевидно, они не появятся), но сквозь утренний строй сознания об этом почему-то не вспоминаешь. <<...Как будто будет свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба, как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево>>.

Следующий документ Наверх