Вновь "четвертая" аудитория: со своим субботним трофеем я пришел звать Ксюху в театр. Однако всё было уложено в наши "стандартные" рамки: общество мое Ксюха отвергла, и пара "Поминалки" перекочевала к ней. Всё остальное, что происходило в тот день, за меня написала Ольга. И, пожалуй, единственное, на чём следовало бы остановить внимание: "...день благоприятный для добрых дел, и мы их делали", - в ту пору над смыслом сказанного я попросту не задумывался, но ныне пребываю в уверенности, что под добрыми делами Ольга разумела поддержку меня в моей отчаянной борьбе за Ксюху. В Колпашево, в заочном и восторженном к Ольге воззвании, всё еще не копаясь в "потаенных" смыслах сказанного, я благодарю Ольгу именно за светлое ко мне отношение. Хронологический строй документа здесь несколько нарушен. Надпись на фотографии датирована Ольгой 2 марта, однако сам всегда полагал, что Ольга надписывала фотографию днем прежде - в четверг, в кафетерии. Как бы то ни было, в Архив фотка попала в субботу после лома, а повествующие о событиях понедельника листы из моей записной книжки, сопровождаемые надписью пером и тушью, подкалывались к Архиву уже в Колпашево. И, видимо, в тот же понедельник, 5 марта, Ольга спрашивала меня, не жалею ли я об отданных Ксюхе билетах, - на что, махнув рукой в безнадежном отчаянии, я отвечал, что сам буду смотреть "Поминалку" из партера. Заявление, вообще, с моей стороны крайне самонадеянное: лишь позже я узнал, что весь партер на "первые" спектакли Ленкома заканчивался в продаже уже на четвертом номере. С сорок же второго номера в ту субботу мне удалось вытащить лишь десятый ряд амфитеатра, - однако даже оттуда, от задней стены зрительного зала, в Ленкоме видно сцену - и впоследствии качество А-10 сам предпочитал третьему ряду бельэтажа.

Следующий документ Наверх