С балериной Леной я познакомился в Оптине чуть меньше двух лет назад, летом 2017 года. На своей машине к кузине с собой ее притащила Саша, племянница, - но легенду, по какой причине они знакомы, сейчас я не воспроизведу. Кажется, Саша занимается у нее, берет у нее уроки. Нас представили - и наверное час мы увлеченно беседовали на кухне. Скажу честно: женщина меня впечатлила. Мы с ней похожи: те же самые рамки из двух возрастов, хронологического и биологического, - причем хронологически мы ровесники, да и биологический возраст у нее, видимо, тот же, что и у меня. Наверное, балеринам положено так: они себя и терзают нещадно, да и следить за собой могут себе позволить по высшему классу. Айседора Дункан ведь тоже была старше Есенина чуть не в два раза («И какую-то женщину сорока с лишним лет Называл скверной девочкой и своею милою»). Что я знаю о Лене с той встречи: несколько лет она танцевала в Штатах, сейчас у нее в Москве своя балетная школа. Я оседлал велосипед и укатил в Москву - и мчал под впечатлением хорошего женского общества, и лишь в дороге сообразил, что, наверное, мог бы и остаться, и пообщаться еще полдня. Но возвращаться было поздно. История с Джессикой, замечу, по тем временам уже набирала обороты, хотя Джесс обо мне пока еще не знала: пока они лишь переписывались со Щукиным. А мне, "как нарочно", перед той поездкой в Оптину в "Декатлоне" удалось купить куртку для яхтинга с очень хорошей скидкой - и типичная история, когда, запустив сценарий, кукловоды проверяют, цепко ли сижу на крючке, не сорвусь ли и не учуял ли чего. Там всё для яхтинга в те дни со скидкой было. Куртка от дождя была мне нужна, за ней я и пришел - и покупала мне ее кузина: покупала, чтобы приехал к ней в Оптину для работ на огороде и в дровнике. Сейчас я понимаю, что и в тот год, и в этот фронт работ высасывался из пальца, истинная же задача - познакомить, а ныне - так и свести меня с балериной, после сюжета с Джессикой отдав мне ее в мамы моих детей, в настоящие, истинные супружницы. На самом деле, ныне о ней (за два-то года) я уже успел и позабыть, - но, появившись у кузины в Оптине для работ на огороде намедни, воспринял, что кузина ее видела, что Лена периодически приезжает в Оптину к некому батюшке, и что мне передает привет. Уже это могло бы настораживать, однако эффект разорвавшегося снаряда был, когда в моем смартфоне переклинило Яндекс-Почту: приложение писало ошибку и отказывалось отправлять письма после того, как в частной переписке (как всегда случайно) прописал, что в лице балерины мне готовят подружку. То есть, вся суть, весь смысл этой подружки, всегда появляющейся на моем горизонте, когда на ту, кого люблю, шансов у меня нет (во времена Инесски и Втошки, на рубеже веков, уже было так) - никто не должен думать, что гэбьё лишило меня семейной жизни, - причем этим же выстрелом убивается и второй заяц: известно ведь, что семья без любви не создается, однако мне в жены пытаются подкинуть именно нелюбимую женщину. Заметить попутно: в нынешних реалиях супружница мне подыскивается именно моего возраста - и опять таки, затем, чтобы ни у кого не заронилось и мысли, что гэбьё, наделив меня супругой, обо мне позаботилось. И здесь я лишь замечу, что сейчас, по возвращении из Оптины, я ни минуты не сомневаюсь, что и в давешнем эпизоде, когда перелетал через руль и у меня поднималась температура, а на следующий день должны были появиться племянница с подружкой: вот подружкой бы была ни кто иная, как всё та же Лена! Да, шансов на Джессику у меня немного - но оно и не удивительно: как и пишу в предыдущем посте, в России Джессика не затем, чтобы мы общались, но именно для того, чтобы с Щукиным в итоге она создавала семью. И мне остается лишь добавить, что недаром по дороге в Оптину под Калугой, и по дороге обратно практически сразу по отъезду от монастыря у меня болел живот: приходилось останавливаться и писать письма, что я не то что не полезу в семью, в отношения с моей героиней, а не буду и общаться! Странно, но сейчас я словно наблюдаю корреляцию, что живот на трассе заболевал в связи моей невысокой скоростью движения - как будто кукловоды, полагая, что медленно кручу педали из-за переживаний по своей героине, начинают питать надежды заганть меня в гнилую семью.

Досказывая тему отношений с балериной, наверное здесь же я могу поведать читателю, отчего ссорились Есенин и Айседора, - хотя об этом нигде и не пишут. Да, именно потому, что Есенин - поэт, - а «Поэтам деньги не даются», она же - танцовщица, барышня вся при деньгах, - и поездку по заграницам, понятно, обеспечивала она. Но он же - пьяница горький, он выпить хочет, но денег у него - ноль, - и он к ней: "Хочу в кабак". А та в ответ: "Не пей!" Он ей: "Ты - стерва", - ну, и дальше - скандал. Понятно, когда сам еще в школе был увлечен Есениным, этих вещей я не знал - равно как и не открывалось к пониманию то негласное, но неизменное требование власти, оформившееся в стране к 1924, но еще больше - к 1925 годам: писать об «октябре и мае», - а иначе о публикациях поэт может позабыть. И ныне забавно прочитывать между строк, как, чтобы сводить концы с концами, свои песни поэт облекает в оболочку, содержащую ценности господствующего класса. Однако что скажу в отношении себя: вот я бы точно не хотел оказываться на месте Есенина подле Дункан в роли эдакого альфонса, и модель отношений с женщиной, случись у меня еще эти отношения (их не будет - об этом я позабочусь), была бы как из киноленты "Москва слезам не верит". Очень добрый, хороший фильм - и я искренне рекомендую его Джессике: картина - из тех, из-за коих считаю, что "весь Голливуд не валялся и рядом" в сравнении с культурой, созданной в стране в последние два-три десятилетия эпохи социализма.

Что я скажу еще. Сейчас я живу с неизменным внутренним чувством, что болг подходит к концу. Джессика рожает ребенка, как вариант - выходит замуж, и писать мне будет просто не о чем. Иных подружек, типа балерины, у меня не будет по-всякому (я не позволю поиздеваться над собой еще раз), - и в связи с этим: вообще, я не еду ни в какую заграницу. Когда бы я хотел построить семью, попробовать урвать из страны, возможно бы, и стоило, но у меня несколько иные приоритеты. Ныне я с удивлением обнаруживаю, что всё мое творчество, все два (да уже и больше) десятилетия вершится в контексте этого обращенного ко мне террора, - и я знал, знал еще в начале века: уеду - и там не напишу ничего. Но самое лучшее, что я делаю и делал в жизни - это текст, - и я бы наверное не устоял, будь то действительно адекват с Джессикой, - но с нею адеквата быть не может по определению (с нею может быть только балаган). И, собственно, (я пишу это специально для кукловодов!) дальше я устраиваюсь на полставки по профилю - и да, именно затем, чтобы возвращаться к модели существования в среде, бывшей шесть да и больше лет назад: в те времена, когда Джесс ходила под парусом. Сейчас с проходом на факультет - хаос, на факультете - Джессика, и кукловодам a priori не нужно нашего общения, - однако уже в сентябре, в очередной раз оказавшись в отрыве от ученого сообщества, от проблематики, со всей решительностью я займусь подготовкой к ЕГЭ. И именно для того, чтобы тратить как можно меньше времени на работу, оставляя его свободным для учебы, я буду устраиваться по профилю на полставки - потому что в планах - и Монблан, и протезирование зубов в Европе, - но пересекши границу, я не останусь там. Я мог бы это делать с Джессикой - однако не когда балаган, не когда она - жена или девушка Щукина. И в этом месте, как и вчера вечером, я вновь чувствую головокружения - но только бесполезно, я всё равно буду делать то, что нужно мне, а выдать или не выдать Джессику замуж - это дела их, не мои. По прописанному головокружения уходят, на смену приходит социокардия, - но только я уже сейчас задам вопрос "нашим бравым": ну жжет его - ну не буду я с ней общаться! - и я ведь даже не в отношения не полезу, я буду разворачиваться и уходить, встречая ее в библиотеке или университетской столовой. Дальше - что?!

23. 05. 2019