Постскриптум к Третьему к Джессике письму




Постскриптум к Третьему к Джессике письму

А вот этот пост я, пожалуй, перепишу. Мысли, какие хотелось бы дать в более читабельном, нежели сейчас, виде, в нём есть. Но прежде я перечислю значимое, позиционировавшееся в письме и могущее быть важным для исследования. Так, в начальной редакции текста я отзываю "Третье Открытое к Джессике письмо", пишу, что не еду в библиотеку, потому что у меня болит живот, что не планирую появляться там до конца новогодних каникул - причем не появлюсь там вообще, когда психосоматики так и будут ходить следом. Впервые в моей риторике звучит, что не стал бы мотаться с Джессикой по свету, когда бы она была девушкой Щукина, что не стану писать ей писем, когда не будет адреса, куда их писать. Единственное (и что, на самом деле, в корне неправильно) - в письме я не отказываюсь от наших тренировок, - хотя и при условии, что у меня не будет ничего болеть. Вообще, когда идут Ессентуки - оставлять такие "лазейки к общению" пагубно, потому что за них тебя и цепляют, не завершая сценарий и готовя тебе западню, - причем оставлять их не следует хотя бы уже с тех позиций, что быть хоть сколько-нибудь дорог девчонке ты уже не можешь, и всё самое ценное, что мнишь и о чём мечтаешь, что бывает в отношениях двоих, уже невозможно. Просто общение и общение в сценарии "Ессентуки" - разница та же, что между бриллиантом и фианитом. Как думаю, принимаемый в те дни холодный душ был более чем холоден (одно заявление, что не стал бы мотаться с нею по свету, когда бы она была девушкой Щукина, чего стоит!) - и дальше я даю выдержку из прежнего, переписываемого ныне поста:

Собственно, сам влюбленный пафос письма - он тоже большущая глупость, - потому что это надо верить, что девчонке ты дорог, - но дорог быть ты ей не можешь, потому что даже если такое и было прежде, то после вето кукловодов, после их табу ты становишься ей безразличен: она ведь готовится родить ребенка от Щукина - и любит, соответственно, его. И когда, анализируя происходящее, ты понимаешь, что сам ей "эмоционально не ближе кухонной табуретки"... - вот куда уходят все прежние переживания! И с Пумой ведь всё было один-в-один (и от подсаженности, как и пишу в прежних текстах цикла, удавалось избавиться именно этим), - и после мне, между прочим, Щукин вербализовал эту истину - и я соглашался, и восторженный фрагмент о дружбе, за какой в более позднем тексте цикла себя бичую (фрагмент, что, типа, за одну девчонку соперничать мы в принципе не можем) - он именно о том. Но быть точнее, говорил Щукин несколько иное, и суть была: когда человек тебя не любит - убиваться по нему невозможно. И я лишь дополню немаловажным, что возможно - если вместо реального к тебе отношения перед тобой или прежний, или вымышленный образ сознания, в коем ты веришь, что девчонке ты дорог. Любим ведь мы, как показывает моя нынешняя к Джессике любовь, не самого человека - наш образ сознания, залинкованный на этого человека.

И в моем случае, когда непосредственное ко мне отношение моей героини - ввиду необщения - оценивать я не могу, я оцениваю социальный контекст, однозначно предполагающий, что ничего светлого, даже и начни мы общаться, ждать уже не приходится. Меня правда хорошо перетряхивало в те дни - и в "четвертой серии" блога я ужасался, до какой степени кукловоды не останавливаются и прут как на танке, воодушевленные идеей загнать тебя в ненужный тебе гнилой брак - причем весь декабрь (как, впрочем, и сейчас) я в принципе не проблематизировал, что мог бы вступить в отношения в гнилом контексте - не говоря уже о всех моих психосоматиках.

Если ничего не путаю, уже в этот же день, во второй его половине, успокоившись, я был вновь готов писать Джессике влюбленные письма - потому что когда в переживаниях, «всё передумывая снова, всем перемучиваясь вновь» ты "опустился до самого низа", и тебя отпускает твой невроз, твои страхи, то остается та сущность, та основа, тот "сухой остаток", где кроме чистого и спокойного "люблю" нет ничего. Потому что ты знаешь, что если ваши отношения - это бриллиант, тебе не грозит ничего, если же это что-либо иное, те же цирконий или фионит - тебе также ничего не грозит, так как всё это ты отринываешь за полнейшей ненадобностью. И я лишь где-то привираю относительно датировок, потому что в тот же день, точнее, вечер, я писал текст "Декабрьские Ессентуки", - и после рыдал, и выплакивался за всё несбывшееся со своей светлой легендой, с кем, не будь всего этого кошмара по жизни, мог бы встретится, приди под парусом в Австралию, - и с кем приходиться столь позорно балаганить вот так, в нынешнем бушующем сонмище моих психосоматик.

21 декабря 2018, 03 января 2019