Кораблик

Трилогия
Мысли внаброс
Милой, милой Женьке...




Кораблик

Кораблик (лирический этюд)

Плывет в тоске необъяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.
И. Бродский, "Рождественский романс"

Сколько я ни пытал у народа, цитируя вынесенные в эпиграф стихотворные строки, что значит у Бродского "надсад", абсолютно все указывали на какую-либо надстройку вверху стены или здания. Признаться, я и сам поначалу так думал. Однако в "Словаре языка Пушкина" [М., 2000, т. 2, с. 972] "надсад" или "надсада" толкуется как "чрезмерное напряжение сил" (видимо от "надсадиться"). И если у Бродского слово употреблено в том же значении, то по мысли поэта сама кирпичная постройка своим существованием напрягает пространство; Москва же вся - скопищем строений - делает это напряжение непомерно тяжелым. А негасимый кораблик существует как знак чистоты, как символ духовности, противостоящей бездушному и жестокому камню. Появляясь, кораблик снимает непосильное напряжение пространства.

Не знаю почему, но иногда мне кажется, что жизнь после жизни очень похожа на странствие ночного кораблика. Только чтобы кораблик получался именно таким - любящим и счастливым, - переступать смертную черту нужно без озлобленности на довлеющий город: на город и на людей, придавленных его тяжестью.

И лишь порою мне чудится, что негасимый кораблик - одна милая моему сердцу девчонка, такая же нелюдимая и чистая, действительно похожая на изящную желтую розу. Я прихожу к ней в гости, сижу напротив, смотрю на нее - и становлюсь счастливым от соприкосновения с Миром: прекрасным Миром, в котором живу.

2002, январь