Пост, в котором нужно высказать достаточно много. Первое: у меня идут бессонницы. Они идут уже больше недели, порядка десяти, быть может, двенадцати или четырнадцати дней. Я не фиксировал момента, когда это началось. Уже не первую ночь я не могу выспать больше четырех часов, минувшей удалось поспать всего два часа, - причем стабильно просыпаюсь до будильника, состояние достаточно измотанное, но спать не могу, по причине измотанности не могу и продуктивно работать ночью. И яркое наблюдение, связанное с данным предметом: бессонница - антагонист отнимающихся ног. Отнимающиеся ноги - это когда Щукин командует Джессике родить от него, выйти за него замуж; бессонница - когда мне устраивают судилище, - из чего я делаю вывод, что когда ситуация настроена на мой с Джессикой брак, гэбьё руками Щукина пытается меня посадить. Почему это именно гэбьё, а не самолично Щукин, я пишу в одном из совсем недалеких постов. Собственно, сегодня, выведя в блок на главной странице следующее:

У меня очень сильная бессонница. Она идёт по нарастающей, уже больше недели я не могу спать больше четырех часов, просыпаюсь до будильника, сегодня удалось поспать прядка двух часов. Руками Щукина гэбэшники готовят мне неприятности с законом, иначе - судилище, - и именно через Щукина, потому что бессонница и отнимающиеся ноги - антагонисты, а ноги я воспринимаю именно от него.

- тут же в библиотеке я отрубился на три часа! - на основании чего я лишний раз убеждаюсь, что не ошибаюсь в выводах. На самом деле, всё это - отнюдь не новость, и сценарий декабрьских Ессентуков сквозной в балагане не случайно. Устроив мне неприятности с законом, навесив судимость, гэбьё ограждает меня от выезда из страны. Потому что, будучи мужем Джессики, выехать за пределы своей горячо любимой Родины (это без сарказма - хотя, будь я с Джессикой, жить здесь я бы не хотел) наверное я бы смог. Я не вижу иных причин в этой настойчивости устроить мне судилище. В ином же случае, когда супругом Джессики планируется Щукин, необходимость судилища отпадает - и я тут же отрубаюсь в сон. В связи с чем вчера днем я и пытался делать заявление:

И дальше я начинаю размышлять, что, возможно, и сценарий декабрьских Ессентуков вместо Ессентуков, [...] - это потому, что почитаюсь "неблагонадежным", невыездным, - и именно затем, что за границей, связавшись с иностранной разведкой, мог бы светить нашу агентуру. Не скажу, что владею сколько нибудь внушительной "базой данных", но даже и те несколько имен, какие мог бы назвать, не привели бы в восторг, огорчили бы наших. И в связи с этим у меня маленькое заявление. Я не собираюсь никого светить - и даже даю честное слово не делать этого, больше того, как не сотрудничаю с нашими, точно также не стану сотрудничать и с тамошними разведками. В первую очередь потому, что не пристало философу, но и кроме того, мне не нужны конфликты с хозяевами страны, не нужны препятствия в вопросе выезда за рубеж, - тем более, что, имея представление о их возможностях, прекрасно понимаю, что достанут везде.

На самом деле, я правда хочу и в Европу - починить зубы, побывать в Париже и на Монблане, в далеко идущих планах - и Эль-Капитан в Штатах, и Аннапурна в Непале (было бы здорово, когда бы всё это было вместе с Джессикой), и сама возможность кругосветного плаванья с возможностью причалить в любом из мировых портов, - и в эти планы просто не вписывается постановка вопроса, когда меня банят с выездом. Я обращаюсь к ответственным лицам, разруливающим балаган, вплоть до Президента страны: я действительно не хочу усложнить жизнь никому - ни моим давним и добрым знакомым, живущим и работающим за рубежом, ни себе, ни спецслужбам, - и все вопросы, связанные с нашей агентурой (за исключением реальностей цикла о парасоматике вообще и блога в частности) я намерен обходить стороной, не высказываться принципиально, спускать на тормозах. Я это обещаю. Я ожидаю получить в ответ статус выездного из страны человека.

Второе, связанное с бессонницами - а точнее, с железной корреляцией прихода сонливости и неприятных электрических ощущений в ногах. Вчера представился еще один очень яркий случай фиксировать подобное. Изначально представленный выше абзац о моем невыездном статусе заканчивался фразой:

Возможно, по этой же причине мне банится и общение с Джессикой: она зафрахтована у англичан, и как "болтун", я мог бы быть "находкой для шпиона".

По написании и первого, и второго фрагментов единым постскриптумом к тексту о Женьке, меня буквально свалило в сон, проспал я, опять-таки, пордяка трех часов, - однако сквозь сон, а после - и проснувшись, фиксировал, что "ступни кочегарит так, словно в них вбиты деревяшки!" Они, ноги, точно также, как и сердце, имеют несколько модусов своего неблагополучия, - и в этом, описываемом, болезненные ощущения в ступнях, в целом не поднимаясь в икры, оказывались предельно сильными. Я анализировал прописанное - и обнаруживал, что представленный выше фрагмент идет вразрез с прежними выводами о том, что Щукин, завербовав Джессику, и оказался способен командовать ей зачать от него ребенка и не общаться со мной. Я исправлял написанное в постскриптуме - и ноги практически тотчас шли на спад как минимум наполовину, в дальнейшем оставаясь лишь в стандартных несильных ощущениях в ступнях, существующих обычным фоном уже больше полугода.

И дальше - очень значимый вывод, - и значимый, по крайней мере, для меня, - потому что несколько последних месяцев я бьюсь над вопросом, какую реальность я воспринимаю своими отнимающимися ногами. И похоже, наконец этот вопрос я решил. Нет, это не сознание Джессики - как думалось изначально. Это мыслительный строй, сознание, намерения Щукина, - причем он же, Щукин, помимо того, что общается с Джессикой, готовясь стать ее мужем и отцом ее детей, просматривает и монитор моего компьютера, Твиттер и прочую переписку. Что это именно он приставлен следить за моей персоной, резонно предположить из того посыла, что, будучи лицом заинтересованным, он как никто иной справится в возложенной на него работой. Наверное он не один, ему доносят сведения и иные, но именно он, владея всей полнотой информации, способен принимать ответственное решение. На самом деле, в прежние времена я фиксировал, что после иных моих к Джессике твитов неприятные ощущения ног словно бы шли на спад, - но, во-первых, за это я и не поручусь (сама дельта фиксировалась "в пределах погрешности измерений"), а во-вторых, я же не знаю, каких я касался смыслов, что намерения самого Щукина в отношении девчонки могли ослабевать.

Уф! «Наконец достигли мы ворот Мадрида!» Ни Мадрид, ни его врата, ни глагол достижения, здесь, понятно, ни причём, ключевое - пушкинское "Уф". И дальше, наверное, я обращусь к частным реалиям балагана. Зову ли я Джессику стать четой? - Разумеется да! Я готов расписаться на первом свидании, и хотя понимаю, что так не делают, сам балаган организован так, что если в жены ее не забираю я, это делает Щукин. Кроме того, наше супружество - та реальность, когда мы вместе идем на Нобелевку, - и читателю я сообщу, что неоднократно подмечал, как у меня усиливаются ноги, достигают достаточных пределов своего неблагополучия, как лишь начинаю мусолить вопрос нашего сотрудничества вне брака. Вечером в столовой поодаль напротив я наблюдаю давнюю симпатичную знакомую. Я сажусь так, чтобы от моего взора девушка была сокрыта чьею-то курткой, а когда куртку забирают - разворачиваю ноут так, чтобы не думали, что пялюсь, - и она, девушка, пересаживается за иной столик - в поле моей видимости! Так и хочется восклицать: "Ребята! О чём вы?!" Я даже не соглашаюсь лететь на Солярис! - потому что подружка - это залог того, что Джессику я неминуемо теряю. Я бы подписывался на Солярис, когда бы он был выходом из тупика, - но я тестировал, тестировал вечером сегодня: нет, там только реальность отнимающихся ног.

05. 02. 2020